За последние десять лет произошла радикальная трансформация российского журналиста. Гладковыбритый и достаточно воспитанный, или казавшийся таким, выпускник факультета журналистики МГУ в пиджаке и галстуке не только приобрел усы и даже бороду. Он превратился в небритого человека в водолазке с растянутым воротом. Но все же внешние особенности нового журналиста - это только внешние приметы. Более важно другое. То, что всем так нравилось в Александре Политковском времен "Взгляда", когда он, натянув кепку на глаза, разговаривал "народным" языком, неожиданно для многих идеалистов приняло совсем иные формы. То, что было только "краской" у Политковского, стало атрибутами поведения журналистов.

Бойкость, развязность, манера вести себя "без комплексов" с любыми авторитетными и известными людьми, использование блатной терминологии, а иногда и мата (чего стоит один пример с Александром Гордоном, обматерившим в прямом эфире радиостанции "Серебряный дождь" Никиту Михалкова) стали необходимыми чертами журналиста, добивающегося популярности и, как ни обидно это признавать, в глазах журналистского сообщества успешно реализующего право на свободу выражения мнения. Хотелось бы верить, что это только внешние и преходящие признаки независимо думающих журналистов, а характерная черта новой российской журналистики - отказ от лакейской почтительности к власть предержащим, но это не так.

Региональная пресса, как печатная, так и электронная, не может и слова сказать без одобрения местных властей. В центре информационные удары по обществу наносятся всякий раз, когда одним скандалом нужно нивелировать другой. Сегодня только в рамках идеологии межклановых войн журналистам позволено вести расследования и делать сенсационные разоблачения. Как отметил Союз журналистов России в своем обращении в защиту свободы массовой информации, "журналисты все больше становятся "пушечным мясом" избирательной кампании. Под давлением обстоятельств, по собственной ли мягкотелости или сознательно и добровольно некоторые из наших коллег методично и настойчиво стирают грани между первой и второй древнейшими профессиями".

Новая российская журналистика оказалась "старой новой журналистикой", но только с плохими манерами и пренебрежительным отношением к людям, которые вольно или невольно попадают в фокус журналистского внимания.

Этим заявлением впервые в истории российской прессы было выдвинуто требование журналистов предоставить им особые права для сбора информации о частной жизни общественно значимой личности, каковой оказывается и кандидат на выборную должность. Однако, вместо того чтобы учесть наметившуюся тенденцию, Хартия телерадиовещателей только закрепила "запрет на сбор, хранение и использование информации о частной жизни лица без его согласия". В итоге прошедшая избирательная кампания дала несколько впечатляющих примеров того, как далеко практика СМИ уходит от норм этого документа и как спокойно журналисты-киллеры игнорируют и это положение, и даже представление об охране медицинской тайны.

В программе "Однако" Михаил Леонтьев не только продемонстрировал якобы подлинную медицинскую карточку Александра Хинштейна - журналиста клана ОВР, не только зачитал диагноз, но и смаковал ответы, которые, опять-таки якобы, Хинштейн давал врачу в детстве. Сегодня, когда МВД добивается принудительного медицинского освидетельствования А. Хиншейна на предмет психической вменяемости, за него вступился Союз журналистов России. Характерно, что размахивание в эфире медицинской карточкой не вызвало никакой реакции журналистского сообщества. Подобные методы, по выражению Всеволода Вильчека, "Вне профессии!". Качественная журналистика ими не пользуется, но, не осуждая их, она дезориентирует молодое поколение журналистов. Телерепортаж в программе "Сегодня" о прилете в Москву группы "Роллинг стоунс" сохранил тонкий девичий голосок, выкрикнувший вопрос: "Будете ли Вы пользоваться "Виагрой" в Москве?" На такую журналистику сегодня у молодых мода.

Именно эта программа наиболее последовательно разрабатывала и внедряла новый тип "отвязного" молодого журналиста, не особенно сковывающего себя этическими соображениями и не желающего принимать во внимание взгляды и чувства человека, им же приглашенного в студию или волей случая попавшего в центр "новостного" события. Чего стоит хотя бы попытка выяснить отношение к случившемуся у родителей студента летом 1999 г. напавшего с ножом на одного из служителей синагоги, в момент, когда они только узнали об этом.

Еще менее важны для этого "нового" типа журналистов нормы той этики и той морали, которыми руководствуются люди, сидящие у телевизоров. Иллюзию одобрения того, что они делают, дают рейтинги, представляющие собой всего лишь мощную доминанту массового интереса к тому, что происходит в эфире, или тиражи "желтых" изданий, которые также приобретают по многим причинам. Никакой оценки представленным моральным или этическим принципам эти чисто количественные показатели не дают.

Журналисты ощущают себя собственниками новостей, которые они могут формировать в зависимости от поставленной цели. Пример такого подхода к новостям, обреченный в наше богатое событиями время все же какое-то время рассматриваться как классический, продемонстрировала известный телекритик Ирина Петровская.

Итак, Доренко неприятен Ирине Петровской, - значит, и анализа его программы не будет. Но ведь газета, во всяком случае нормальная газета, издается не только для того, чтобы люди, желающие писать критические статьи о телевидении, имели место для своих публикаций. Основная функция газеты в том, чтобы граждане могли реализовывать свое конституционное право на получение информации. Конечно, как журналист, которому в нашей стране гарантировано право на свободу выражения своего мнения, Ирина Петровская может и не писать о Доренко. Но в этом случае "Известия" должны понимать, что, лишая читателей альтернативной точки зрения на эту программу, они только расчищают поле для дальнейшего манипулирования избирателями в интересах одного из участников избирательной кампании.

Николай Журавлев в "Литературной газете" (№ 42,1999) справедливо подметил, анализируя "Глас народа", все же лучшую программу периода выборов в Государственную Думу: "Можно сказать, что получился слепок с нашей политической модели. На арене беседуют о своем значительном люди (при этом не обязательно, что они понимают друг друга), а народ где-то там, сам по себе. Изредка вспоминая, что по названию программы главный в ней народ, его просят "подать голос" - задают вопросы, просят проголосовать".

Авторам программы не пришло в голову поинтересоваться, нравится ли аудитории такая форма выяснения позиций, разделяют ли они нетерпимость к чужой точке зрения, считают ли зрители возможным, пусть даже и в интересах выяснения истины, использовать высказывания вроде: "Чечня - чумной барак, который надо уничтожить", "У этих скотов есть международные связи"? Что дал избирателям такой "процесс", смогла ли программа повлиять на точку зрения зрителей? А если повлияла, то как?

Поскольку разные точки зрения были представлены, трудно утверждать, что передача нарушила одну из важнейших заповедей Кодекса профессиональной этики российского журналиста "противодействовать экстремизму и ограничению гражданских прав по любым признакам..." Однако стоит заметить, что, имея с 1994 г. Кодекс, а с 1999 г. и Хартию телерадиовещателей, российская журналистика тем не менее никак не может подняться до понимания своей особой ответственности перед обществом и его отдельными гражданами.

Сходная ситуация и в передаче "Глас народа", которую ряд приверженцев "старой новой российской журналистики" восприняли только как ход НТВ в борьбе за падающие под натиском ОРТ рейтинги. Аннонсируя выход программы, еженедельник "Аргументы и факты" вышел с заголовком "Народным матом - по депутатам" (№ 41). Хотя, по мнению "АИФ", "Киселев плюнул на вальяжность, ухнул-крякнул и забегал вверх-вниз в народном ток-шоу", и в этой, не сравнимо более отвечающей стандартам качественной журналистики, программе реального представительства рядовых зрителей немного. "Дайте высказаться!" - характерный выкрик из зала для этой передачи.

"Все это чревато катастрофическим падением доверия к СМИ, безвозвратной потерей журналистики как свободной профессии и важнейшей общественной службы", - характеризует сложившееся положение Союз журналистов России в своем Обращении в защиту свободы массовой информации. Чтобы понять, что реально происходит, необходимо срочно провести масштабное исследование практики российской прессы в период предвыборной борьбы и влияния этой практики на доверие аудитории к СМИ.

Подобное исследование, проведенное в 1997 г. в США по инициативе Американского объединения редакторов газет, со всей очевидностью показало, что рост негативного отношения к СМИ со стороны массовой аудитории напрямую связан с практикой средств массовой информации, с системой профессиональных норм и ценностей журналистов, вступившей в активное противоречие с представлениями и приоритетами большинства рядовых американцев. Образовавшиеся в результате этого расхождения своеобразные "ножницы ценностей", прежде всего этических, и приводят к растущему снижению доверия к точности информации, опубликованной в прессе.

Данные опроса позволяют утверждать, что в настоящее время 73% опрошенных не доверяют СМИ, называя среди причин чрезмерную погоню за рейтингами (в вещании) и тиражом (пресса), а также предвзятость и неуважение к аудитории. Значительная часть рядовых граждан убеждена в том, что журналисты не понимают многих проблем, с которыми сталкивается страна, а СМИ действуют внутри своеобразного "электронного кокона", который лишает аудиторию возможности эффективно на них влиять.

Таким образом, можно утешить себя тем, что переживаемый российскими СМИ кризис не уникален и является лишь отражением общемировых процессов. Однако, пока российские журналисты не осознают, насколько их этические принципы не соответствуют взглядам аудитории, никакими обращениями к президенту страны этот кризис не преодолеть. Американская пресса, получив данные исследования, испытала некоторый шок и стала срочно вырабатывать новые механизмы взаимодействия с аудиторией, проводить профессиональное тестирование принимаемых на работу журналистов.

Шок необходим и российской журналистике, чья профессиональная мораль и этика не вызывает у рядовых граждан ничего, кроме раздражения и разочарования. Хотя пока нет реальных цифр, многие журналисты и не представляют, как сильно их взгляды могут отличаться от того, во что верит аудитория. Трудно ожидать, что в ходе освещения президентских выборов что-то улучшится. Пока ОРТ планирует лишь обострение борьбы, выставляя против воскресной программы Евгения Киселева новую передачу известного телепевца советской империи Александра Невзорова. Но все-таки хотелось бы, чтобы качественная журналистика победила.